«Только бы не свалиться в один из этих дымящих вулканов», — единственное, чего я опасалась, когда на четырехместном самолетике отправилась в воздушное путешествие по новозеландскому национальному парку Торгариро. Здесь, на старейшей заповедной территории Новой Зеландии, не существовало никаких запретов. Ходите и летайте где хотите.

Летчик-гид шутил и рассказывал разные истории: почему новозеландцев в шутку называют, как и редкую птицу, — «киви», откуда у них забавный акающий акцент и почему рыба удачней ловится, если положить под язык монету.

Летели мы довольно низко. В некоторых местах парк будто покрывала белая кисея. Летчик тут же объяснил:
— «Ау Тео Роа», или «Длинное белое облако», — это старое название островов, которые сегодня всем известны как Новая Зеландия, и дали его отважные полинезийские мореплаватели — маори, впервые увидевшие эти берега десять веков назад. В 1642 году их открыл для европейской цивилизации голландский мореплаватель Абель Тасман, а позднее, во второй половине XVIII века, обследовал англичанин Джеймс Кук. Те же англичане стали планомерно заселять острова с 1840 года…

У национального парка Тонгариро счастливая судьба. И все благодаря мудрым предвидениям маори.

За последние полтора столетия в результате интенсивных рубок и выжигания лесов, расчистки земель под строительство, лесные площади островов сократились на 11 миллионов гектаров. Были уничтожены места обитания многих эндемичных видов животных и растений. В результате природа понесла огромный урон. Первыми осознали это потомки полинезийцев — маори. Именно на их землях и по их инициативе был организован первый в стране национальный парк Торгариро. В 1887 году вождь племени нгатитувхаретоа Те Хеухеу Тукино вместе с другими вождями группы племен туапо преподнес в дар нации участок «священной земли» площадью 2,5 тысячи гектаров. Эта земля и стала ядром одного из крупнейших национальных парков страны — Тонгариро. Парк неоднократно расширялся, и сегодня я летела над зелеными долинами, лесами, горами, расположенными на территории почти 70 тысяч гектаров! Забыв о своих страхах перед пыхтящими вдалеке вулканами, я испытывала несравнимое чувство редкой удачи — природа одарила этот край всем сразу: я видела норвежские фьорды, исландские гейзеры, швейцарские заснеженные вершины, древние вулканические конусы Гавайских островов, шотландские горные пустоши и сочную зелень альпийских лугов.

Мы летели над Северным островом, на котором расположен национальный парк. Наш летчик, прекрасно знавший свой край, продолжил рассказ:
— Этот субтропический остров имеет очертания туфли на занесенной для прыжка ноге танцора и находится между 34-м и 42-м градусами южной широты, где Рождество приходит летом, в то время как зима — точнее, лето, похожее на зиму, — остается там, где и должна быть, — в 1500 километрах к югу — в Антарктиде. Климат здесь достаточно теплый, чтобы не прибегать к пальто, но и достаточно прохладный для того, чтобы заставить человека не сидеть без дела.

И вот вдалеке показались похожие на плотные снежные комья клубы дыма.
— Это «Гремящая бездна», — пояснил летчик. — Так маори называют вулкан Руапеху, самый большой из местных огнедышащих гор. Это высшая точка Северного острова — 2797 метров. Клубы пара поднимаются от горячего кратерного озера, берега которого образованы ледниками и снежниками. Временами озеро исчезает, чтобы через некоторое время появиться вновь. Вулкан действующий, последнее его крупное извержение отмечалось в 1945 году. Оно продолжалось почти полгода, вулканические бомбы и пепел засыпали окрестности. А через восемь лет переполненный скорый поезд Веллингтон — Окленд был сметен с моста в реку потоком, хлынувшим из высокогорного озера в одном из кратеров Руапеху… Когда мы благополучно облетели вулкан, я спокойно вздохнула, но в этот момент услышала:
— А теперь вы увидите наш самый активный вулкан — Нгаурухое, высота его 2291 метр. Над ним постоянно клубятся облака дыма, а во время извержений из кратера вылетают раскаленные до красна каменные глыбы величиной с одноэтажный дом. Сейчас он немного отдыхает, так что я могу спуститься пониже и вы за глянете 8 самое жерло…

К счастью, это оказалось шуткой. Мы облетели вулкан со всех сторон, к радости моей, не раздразнив его.

Самым безобидным оказался невысокий — 1969 метров — Тонгариро. Изборожденная прошлыми извержениями, его вершина представляла собой лабиринт кратеров. На северных склонах вулкана на высоте 1370 метров текли горячие источники Кететахи, изливающие потоки почти кипящей воды.

— Жители близлежащих маорийских деревень нередко используют эту воду для стирки белья, — сообщил летчик.

Соседство с вулканами ничуть не беспокоило многочисленных птиц, обитающих в парке. Чтобы лучше их рассмотреть, мы приземлились в местечке Охакуне у юго-западных границ парка. Широкая тропа вела наверх. Приходилось пробираться сквозь заросли огромных древовидных и травянистых папоротников. Встречалось немало диковинных растений, рядом с которыми стояли специальные таблички с их названиями: хвойная риму, тотара, матаи…

В веселом гомоне птиц лидировали, без сомнения, попугаи. Особо выделялись летающий совиный какапо и ярко расцвеченный кеа. Последний, ранее питавшийся плодами насекомых, с развитием в стране овцеводства стал вредным хищником. Он садится на спину овцы и расклевывает ее, чтобы полакомиться жиром. Благодаря своему изощренному вкусу попугай кеа красуется теперь на десятидолларовой новозеландской банкноте.

В Тонгариро живет один из трех видов знаменитой киви, той самой редкой птицы, именем которой нередко шутливо называют новозеландцев. Перья у нее напоминают волосы, тело имеет грушевидную форму, а ноздри расположены на кончике клюва. Изображение забавной птицы встречается повсеместно: на эмблеме национальной авиакомпании, на монетах и почтовых марках. Киви, живущая в Торгариро, — размером с курицу и буроватого цвета. Эта ночная пугливая птица больше похожа на какого-то зверька. Да и повадки у нее совсем не птичьи. Самка, которая почти в два раза крупнее самца, откладывает одно огромное яйцо длиной в 13 сантиметров и весом около 450 грамм, и на этом кончается ее забота о потомстве. Самец насиживает яйцо почти два месяца и заботится о птенце, обучая его отыскивать корм и скрываться от врагов. Мне удалось подсмотреть за забавной птицей, пробежавшей в метре от меня своей подпрыгивающей походкой. Она издавала звуки, похожие, по-моему, на ворчанье. Может, у нее был не самый лучший день или что-то отвлекло ее от сна.

На верхних лугах встретились многочисленные стайки жизнерадостных темных ржанок, а по ручьям и озерам плавали голубые утки и кряквы. В парке, на солнышке, как самая обычная ящерица, грелась гаттерия — ровесница динозавров, единственный оставшийся здесь в живых представитель доисторических животных, давно вымерших во всех других частях света. Я уже видела ее изображение на монете в пять центов. Так хотелось прикоснуться к настоящему ископаемому. Я тихонько подошла к ней и, затаив дыхание, протянула руку. В доли секунды ящерица исчезла. Видно, за миллионы лет эволюции не растеряла осторожность.

Возвращалась я на том же самолетике. Но теперь у меня не было ни малейшего страха. Я чувствовала себя огромной птицей, облетающей свои владения.