Нынешняя зима, которая, судя по погоде, еще не закончилась, приобрела легкий "ядерный" привкус с 26 декабря 2005 года. Именно тогда украинская компания "Энергоатом" и американская "Холтек Интернешнл" подписали контракт на строительство в Украине хранилища отработанного ядерного топлива. А спустя совсем немного времени, Соединенные Штаты предоставили Украине статус страны с рыночной экономикой, что вызвало массу вопросов со стороны экспертов. Мы же, пытаясь разобраться - пытаются ли превратить Украину в "радиоактивную свалку" - отправляемся туда, где, скорее всего, и будет построено хранилище. В Чернобыльскую зону.

Это хранилище будет предназначено для отработанного топлива трех из четырех действующих АЭС. Именно поэтому в документах компании "Энергоатом" оно называется централизованным. Экологи, протестующие против строительства этого объекта, считают его могильником радиоактивных отходов. Но разница между могильником и хранилищем - существенная. В могильник отходы помещаются,  чтобы их захоронить, по возможности, навечно. В хранилище отработанное топливо находится десятки, пускай, сотни лет -  но затем его можно извлечь и переработать, ведь сгоревшие ядерные "таблетки" содержат вполне пригодный для изготовления атомных бомб уран и плутоний.

Пожалуй, ни один человек в этой стране еще не знает, как будет выглядеть централизованное хранилище для ядерных отходов, куда будет свозиться отработанное ядерное топливо со всей Украины. Но, думается, оно немногим будет отличаться, по крайней мере внешне, от того, которое - за моей спиной. Его строят французы для Чернобыльской атомной электростанции.

Контракт заключен с французской компанией "Фраматом". Мы стали первыми тележурналистами, которые смогли увидеть - что  представляет собой место, где будут упакованы в металл и бетон радиоактивные элементы. Но работы на объекте были заморожены после того, как компания поняла, что в отведенный бюджет не укладывается. Сейчас проводится независимый аудит, цель которого  установить меру ответственности французской стороны за остановку работ. Как бы там ни было, строительство будет продолжено, ведь на площадке неработающей станции - 21 тысяча единиц ядерного топлива, содержащих 18 тонн урана-235 и 10 тонн оружейного плутония.

Александр Новиков, заместитель технического директора ЧАЭС по безопасности: "До тех пор, пока топливо находится на блоках, реальных работ по снятию с эксплуатации мы не можем выполнять, потому что мы вынуждены поддерживать в работоспособном состоянии все системы - систему аварийной защиты, систему контроля, систему обеспечения средой. Это, действительно, очень дорого."

Любой подобный объект, независимо от того, кто его проектирует - американцы, французы или россияне, - состоит из двух компонентов. Собственно хранилища, куда отправляется упакованное топливо, и так называемого "завода", где производится упаковка. От станции до хранилища топливо будут подвозить по железной дороге. Расстояние небольшое, но чтобы с грузом в пути ничего не случилось, используют специальные железнодорожные платформы. Они будут заходить сюда, в этот зал, после чего "механическая рука" поднимет контейнеры в помещение, где происходит основная разделка "топливных сборок".

Валерий Бурлаков, ведущий инженер отдела сопровождения строительства ЧАЭС, показывает: "Этот чехол вместе с отработавшими ядерными сборками будет подниматься туда, наверх, в "горячую камеру"."

Это помещение на сленге ядерщиков называется "горячая камера". Здесь механические манипуляторы работают с топливными элементами в чистом виде, поэтому уровень излучения в камере достигает нескольких тысяч рентген.

Но оператор надежно защищен от радиации монолитными стенами бетона в метр толщиной, а также бронированными окнами и свинцовыми пластинами. Топливные сборки попадают наверх через специальный колодец и после первого этапа упаковки, опять же через колодец, отправляются дальше по ядерному конвейеру.

Валерий Бурлаков, ведущий инженер отдела сопровождения строительства ЧАЭС, показывает: "В один из них, вот, как раз, в колодец, чехол с топливом опускается, а  из соседнего поднимается пустой, транспортный чехол, который уже разгружен. Его монтируют в контейнер. Контейнер кантуют и увозят на новую загрузку на блоки. И вот так происходит циклически, каждый день."
 
Так выглядит контейнер для хранения отработанного топлива. В него помещается примерно семьдесят килограммов радиоактивных веществ. Затем патрон заваривается, туда закачивается гелий, инертный газ. И контейнер отправляется на хранение, как минимум, на пятьдесят лет.

Трубы-контейнеры укладываются в металлический пенал. Его сердцевина напоминает ячейки для стрелкового оружия. Для того, чтобы это оружие никого не поразило, в пенал снова закачивают гелий. Затем к этой сорокатонной конструкции приваривают крышку, словно закатывают банку с огурцами. Впрочем, атомщики называют пенал "матрешкой". Его закрывают крышкой здесь, на втором ярусе специального цеха. В роли хозяйки - опытный оператор.

Валерий Бурлаков, ведущий инженер отдела сопровождения строительства ЧАЭС, показывает: "Устанавливается защитная крышка весом в пять тонн, толщиной двести пятьдесят миллиметров по стали, и две нержавеющих крышки, которые, в свою очередь оператором, который еще и сварщик, заваривает эту крышку, управляя процессом сварки."

Вес пенала - сорок тонн. Вот эта машина создана  специально для того, чтобы пенал, помещенный в защитный контейнер, можно было бы доставить к месту хранения. Расстояние - около сотни метров. Двойной ряд бетонных ячеек, в принципе, уже готов принять порции упакованных таблеток-ТВЭЛов, хоть на пятьдесят лет, хоть на сто. Но вся загвоздка с упаковкой. Французские конструкторы, похоже, поторопились и не учли особенности  чернобыльского топлива.

Николай Проскура, первый заместитель начальника администрации зоны отчуждения: "Есть недочеты проектные, которые сторона-исполнитель, это французская фирма "Фраматом", или обязана устранить или предложить другие пути решения этого вопроса."

Строительство сухого хранилища отработанного ядерного топлива (СХОЯТ) для Чернобыльской электростанции обещали закончить в 2003 году. На дворе нынче 2006 год, и если будет принято решение о его возобновлении, то на это потребуется не меньше четырех лет. Процедура утверждения американского проекта хранилища займет, пожалуй, не меньше времени. Вот, правда, неизвестно, как на него отреагируют парламентарии в сессионном зале и народ на референдуме.

После выбора площадки для всеукраинского хранилища должен состояться местный референдум или же общественное обсуждение вопроса о целесообразности строительства. Участвовать в нем должны жители окрестных районов. Но все дело в том, что большинство людей в Чернобыльской зоне находятся временно - они работают либо на станции, либо в каких-то других структурах.

Те же, кто постоянно проживают на этой территории, до сих пор имеют статус "самоселов". А это ничем не лучше положения "нелегалов". Таких людей в зоне - порядка семисот, около сотни из них живут в городе Чернобыль. Уж если и проводить референдум, так среди этой сотни. Но его результаты вряд ли будут положительными. Встречаться с каждым чернобыльцем, пожалуй, нет смысла. Мы решили навестить лишь троих, руководствуясь случайным выбором.

Пелагея Захаровна родилась в Чернобыле. После катастрофы, когда всю ее семью отселили на юг Украины, женщина поняла, что не приживется на чужой земле. И вернулась коротать век домой. О хранилище слышала мало. Ей тяжело разобраться, в чем разница между отходами и отработанным топливом.

Пелагея Шилан, "самоселка": "Ми чуємо цей розговор. В нас же і телевізор є, і радіо. Але мені здається, люди не допустять цього. Потому что, зачем нам яд? Хватит з нас нам яду своего тут"

Ее ближайшая соседка, тетка Ольга, более категорична в своих высказываниях. Ближайшая - это, значит, что до ее дома нужно идти пешком не меньше четверти часа.

Впрочем, в гости в Чернобыльской зоне ходят редко. Как правило, самоселы любят покой и уединение. И того, и другого здесь предостаточно. Нелегальные обитатели зоны - индивидуалисты, одиночки. В старину таких людей называли "бирюки". Но вероятность строительства хранилища их объединила. Самоселы, порой, не стесняются в выражениях.

Ольга Михайловна, "самоселка": "Вони його тут не построять. Усе гiм...о пливе на Київ. Зразу казали, що дамбу на Припятi построять. Воно ж угору не буде плисти. Воно ж униз пiде, до Києва."

Ольга Михайловна сама киевлянка, а сюда перебралась, когда поняла, что в зоне жить проще и легче, чем за ее пределами. В том мире мерило счастья и успеха - деньги.

Так считает и "самоселка" помоложе - Валентина. Она родилась в Житомирской области, в девяносто четвертом приехала работать в Чернобыль, да так и осталась здесь навсегда. Валентина тоже против хранилища, но, говорит, что  стройка даст людям работу.

Валентина, "самоселка": "А с другой стороны - люди будут работать на стройке, и будут рабочие места."

С высокой степенью вероятности можно предположить, что для хранилища отработанного ядерного топлива будет выбран этот участок зоны. Раньше здесь находилось село Буряковка. Теперь ведется строительство объекта "Вектор". Это целый комплекс по дезактивации, транспортировке, переработке и захоронению радиоактивных отходов с территорий, загрязненных в результате аварии на ЧАЭС. То есть, предполагается, что сюда будет свозиться весь радиоактивный мусор из зоны отчуждения. Со всех временных кладбищ техники и могильников. Здесь все это будет перерабатываться, упаковываться в контейнеры и укладываться в недра земли на целых триста лет. Собственно говоря, именно подобные сооружения в народе называют могильниками. А для отходов, которые "фонят" значительно дольше, будет предусмотрено строительство промежуточных хранилищ. В работах на "Векторе" участвует спецпредприятие по переработке техногенных отходов "Техноцентр".

Анатолий Новиков, главный инженер ГСП "Техноцентр": "Площадка предназначена для захоронения. Общая площадь - 160 га. На этой площади предполагается расположить, в первую очередь, 500 тысяч кубических метров, но в дальнейшем возможно расположение радиоактивных отходов, переработка, захоронение и хранение радиоактивных отходов, в объеме более 2,5 миллиона кубометров."

В свое время "Вектор" тоже был объектом дискуссий и мишенью для критики. Западных доноров строительства упрекали в том, что они намерены помещать в недра под "Вектором" свои отходы. Но теперь вектор информационного удара изменился.

Александр Дорошенко, гендиректор ГСП "Техноцентр": "Что касается радиоактивных отходов, то я не предполагал на "Вектор" из-за границы такие отходы. Разве что, может быть, в очень отдаленной перспективе, когда Россия будет заниматься переработкой отработанного ядерного топлива от украинских, подчеркиваю - от украинских атомных станций."
 
По договору с Россией, отработанное ядерное топливо украинских станций отправляется на территорию северного соседа. Но лишь на время, причем весьма непродолжительное. За этот срок атомные таблетки перерабатываются, причем, все самое ценное остается в России. Все, что подлежит окончательному захоронению, однажды вернется в родные пенаты. И это однажды наступит очень скоро.

Юрий Недашковский, президент НАЭК "Энергоатом": "Мы наше топливо до сих пор вывозили и еще ближайшее время будем вывозить в Российскую федерацию на соответствующие комбинаты. Это НПО Маяк, город Челябинске на Урале, и в Сибирь - Красноярск-26, куда мы вывозим топливо с "миллионников", а топливо с реакторов "ВВС-440" мы вывозим в Челябинск. И после переработки в Украину должны будут вернутся начиная с 2012 года высокоактивные радиоактивные отходы для захоронения, То есть, мы отдаем на переработку топливо с тем, чтобы получить себе обратно в Украину, высокоактивные отходы, которые будем думать, как и где их здесь захоранивать. Для этого действительно нужно строить могильник. "

Россия берется хранить и перерабатывать украинские ТВЭЛы не бесплатно. За все эти услуги мы должны платить - за 1 килограмм тяжелых металлов - 435 долларов. Но это еще не предел. Россия собирается поднять цену - до 700 долларов. И, хотя переговоры о расценках еще не завершены, ясно одно - эти услуги будут дорожать. А значит, будет дорожать и электричество в домах украинцев. Хранения килограмма тяжелого металла на родине стоит значительно меньше около 30 долларов в год. С гарантией безопасности.

В 1993 году перед Украиной встала проблема невывоза отработанного топлива. И с этой проблемой первой отважилась Запорожская атомная станция. В период трехлетнего моратория на ввоз сгоревших ТВЭЛов из Украины, в бассейнах выдержки ЗАЭС, крупнейшей в Европе, скопился огромный запас не вывезенного  топлива. С 1996 года Россия вновь начала принимать топливо, но цены за услуги по хранению резко возросли. ЗАЭС решила искать альтернативные варианты. Был объявлен тендер на лучший проект временного хранилища, в котором победили компании "Sierra Nuclear Corporation " и "Duke Engineering&Services".

Предложение последней было признано наиболее безопасным с точки зрения экологии и к тому же, подобными хранилищами уже пользуются на американских станциях. Контейнеры для топлива и многоместные корзины изготавливают на предприятии, расположенном на территории ЗАЭС. В 1996 году станция получила разрешение на строительство фундамента площадки. В 2001 началась опытно-промышленная эксплуатация хранилища - в него загрузили первый контейнер.

Анна Лучная, руководитель службы хранения ядерного топлива: "Это неправда, что американцы строили. Площадку хранения строило управление строительства Запорожской атомной станции, все инженерные сооружения, все выполнялось силами Запорожской станции."

Сегодня площадка СХОЯТ заполнилась уже на треть. На ней находится 36 из возможных 100 контейнеров. 

Сергей Маслов, начальник комплекса СХОЯТ: "Сами контейнеры рассчитаны на многие виды аварий. В том числе и падение самолета, землетрясение, наводнение иные виды воздействий, в следствие чего не будет нарушения предельных уровней радиации и выхода радиоактивных веществ в окружающую среду".

По словам запорожских атомщиков, на территории СХОЯТ дозиметры фиксируют 12 микрорентген в час, что в три раза ниже официально допустимого уровня безопасности. В доказательство экологической безопасности, то сотрудники объекта рассказывают, что их "ядерную территорию" любят дикие зверь и птицы.

Анна Лучная, руководитель службы хранения ядерного топлива: "В свое время мы даже так демонстрировали. У нас эти были - перепелки в клетке на самой площадке СХОЯТ - Перепелочки еще живы? - Перепелочки у нас, что с перепелками случилось, Сережа? А они их выпустили, потом здесь цапля к нам прибивалась, зайцы. Они здесь приходят подкармливаться травкой".

По словам руководства ЗАЭС, благодаря СХОЯТ атомная станция ежегодно экономит для государства около 50 миллионов долларов, которые раньше приходилось платить России за временное хранение и переработку отработанного ядерного топлива. К 2010 году на ЗАЭС должны закончить строительство второй площадки СХОЯТ. Проект рассчитан на 380 контейнеров, этого должно хватить на весь срок эксплуатации атомной станции.

Энергетики рассчитывают, что через пятьдесят лет возможного хранения, ученые найдут возможность утилизации отработанного  топлива. Кстати, атомщики уверены, что Украина стоит на пороге открытия технологии повторного использования топливных элементов. Поэтому СХОЯТ может рассматриваться и как своеобразный сберегательный банк ценного энергоресурса.

Конечно, решение построить один большой банк для трех станций вместо нескольких маленьких выглядит логичным. И это признает подавляющее большинство украинских физиков. Владимира Токаревского, бывшего руководителя "Техноцентра" удивляют лишь два момента. Первый: по его мнению, информация о тендере не была объектом широкого обсуждения. И второй: почему-то не слишком активно говорят о том, что контракт с фирмой "Холтек" инвестиционный, то есть, не мы платим американцам, а они вкладывают свои деньги в строительство. С учетом того, что окупаемость объекта - до 25 лет.

Владимир Токаревский, доктор физико-математических наук: "Формально тендер был закончен в позапрошлом году. Но я думаю, что это не принципиально. Принципиально другое. То, что сейчас нет прозрачной понятной информации о том, что происходит."

Юрий Недашковский: "Строительство такого хранилища имеет экономический эффект - полтора миллиарда. Полтора миллиарда мы зарабатываем, вложив полмиллиарда. То есть сам по себе это очень привлекательный инвестиционный проект. Поэтому, естественно, очень удачно этот проект можно реализовать по следующей схеме. По инвестиционной схеме, которую мы, собственно, и изложили в тендерной документации. Инвестиционная схема такова. Мы предложили одно из условий - победитель должен сам принести не только технологию, но и свои инвестиции, построить за свои деньги, а мы уже, сэкономив на вывозе ядерного топлива в Россию, окупим это проект, не вложив своих денег."

Владимир Токаревский, доктор физико-математических наук: "С моей точки зрения, Плохо то, что здесь из всего делается тайна. Там где тайна, все подозревают, что кроется какой-то обман. Здесь нет обмана, здесь есть пренебрежение общественным мнением - мол, такие мы. По-моему, за этим стоят не махинации, а просто демонстрация пренебрежения к своему народу, мол, вот такие мы. Мы привыкли, что кто-то думает за нас, а мы должны лишь слепо следовать этому курсу."

Сергей Парашин, бывший директор Чернобыльской станции, а ныне глава администрации зоны отчуждения, говорит, что о тендере на проект Центрохрана узнал два года назад из прессы. Официально никто не обсуждал с ним его целесообразность. Но если проект будет реализован, то скорее всего на территории, подконтрольной Парашину.

Сергей Парашин, глава администрации зоны отчуждения: "У нас не было даже такого обсуждения, что в зону отчуждения будет ввозится топливо из других стран."

Ввозить в Украину отработанное топливо из других стран запрещает закон. К тому же, это невозможно технологически, считает глава "Энергоатома".

Юрий Недашковский: "Нельзя говорить о том, что к нам будут ввозить на хранение топливо из Европы. Технологически это невозможно. Я пытался демонстрировать - вот наша кассета, российская, соответственно, по профилю похожа на карандаш - шестигранная. Весь остальной мировой парк отработанного ядерного топлива - это квадратная кассета. Невозможно квадрат сунуть в шестигранник, при одинаковых размерах. Это в принципе невозможно!"

Но есть и другая точка зрения. За ней - поближе к Чернобыльской станции. Украинцев успокаивают технологической невозможностью хранения в Чернобыльской зоне ОЯТ из Европы и Америки. Но вот специалисты, работающие на этом объекте, считают несколько иначе. Объект этот - будущее СХОЯТ для Чернобыльской АЭС.  В проекте строго зафиксировано, что хранилище предназначено для ТВЕЛов только Чернобыльской станции, и мы ни минуты не сомневаемся, что ни дух, ни буква закона не будут нарушены. Но почему бы не задать вопрос хотя бы о технологической возможности хранения здесь отработанного импорта.

Валерий Бурлаков, ведущий инженер отдела сопровождения строительства ЧАЭС: "В принципе, технически это возможно, но это уже политический вопрос, должно быть политическое желание руководства государства, а технически это возможно."

На мое уточнение, возможно ли это при том, что конструкция отечественных, то есть ТВЭЛов российского производства западных  топливных элементов кардинально отличаются я получил ответ:

Валерий Бурлаков: "Конечно, тип топлива своеобразен, но, при определенной обработке, и его можно захоронить в сухом хранилище."

К слову, среди наших собеседников Валерий Бурлаков - единственный, кто считает, что такая возможность существует. И один из немногих, кто придерживается следующей точки зрения - Украине было бы выгодно хранить у себя чужие отработанные топливные элементы.

Такого добра и у нас слишком много. К сожалению, любая энергетика представляет определенную угрозу для экологии, и оценивать последствия того или иного решения можно только с позиций философии "меньшего зла". В ближайшее время Украина вряд ли откажется от атомной энергетики. Главное, чтобы те, кто сегодня руководит реакторами, смогли бы гарантировать полную открытость энергетического бизнеса, чтобы даже самый простой чернобыльский самосел не почувствовал себя обманутым. Впрочем, наша атомная энергетика уже давно привыкала жить в секрете.